«Ведьма»

Плохое и очень плохое российское кино бьет с экрана диарейной струей. Все эти «Граффити», «Флэшки», «Авроры», «Дикари» и подобный шлак бьют по карману федерального агентства по кинематографии и имиджу отечественного кино. И если агентство переживет (да здравствуют откаты!), то публика вряд ли. Ведь даже «Кинопроба» с ее профессиональным отношением к делу и редакционным бюджетом строит гримасу при виде очередного отечественного продукта.

Что уж говорить о среднестатистическом зрителе. В минувшие же выходные кто-то потратил большие деньги на продвижение русско-эстонской копродукции «Ведьма». Ниже мнение об этой как бы экранизации «Вия»…

Иногда случается, что мужчина сначала снимает в телевизор «Даша Васильева 2», а потом вдруг решает адаптировать Гоголя для Штатов. И в этой неожиданной интерпретации Хома Брут будет отзываться на смешное имя Айван Беркоф, поменяет профессию на журналиста, а место действия будет перенесено в пуританский городок в Новой Англии, который снимут в Эстонии.

И об этом вот так писали в «Комсомольской правде»: «Фильм выйдет в Америке и Эстонии, а доедет ли он до России, пока непонятно». Более того, уже лет двадцать леденящие фильмы про потусторонние явления делают в России с такими промежутками, что их протяженность каждый раз дает возможность выпускать очередную страшилку с этикеткой «Первый российский фильм ужасов». На деле вышла отличная работа художника и оператора при скверном сценарии и полном отсутствии режиссуры«.

Помните, как советские киностудии снимали заграницу в Прибалтике? И так как американское кино было по запретом, то Мирдза Мартинсоне, обходившаяся в «Мираже» без верхнего нижнего белья, и Банионис в интерьерах отцовского дома в «Солярисе» казались верхом аутентичности.

Теперь мы уже всё знаем про Америку, и сама мысль снять ее на постсоветском пространстве кажется нелепой. Впрочем, у режиссера Фесенко и автора этой идеи Брагина другое мнение. Их Брута с оригинальным роднит разве только моральный облик: под вступительные титры герой просыпается с двумя женщинами.

Диалоги писались в расчете на привычные для американского менеджера языковые блоки и поведенческие реакции. Странно представить, чтобы отечественный журналист при известии об увольнении в панике запрыгнул в свои штаны с воплем: «О, нет! Мне нужна эта работа!» Это режет своей некорректностью слух русского человека, понимающего, что нужна ему на самом деле зарплата, а вовсе не работа, которая в лес не убежит.

Герой актера Николаева, к сожалению, нерусский, поэтому он мчится именно в лес, чтобы реабилитироваться. Там, будучи пущен на ночлег старушкой, Айван-дурачок плюхается в ванну, а из сумрака выплывает персонаж актрисы Крюковой со словами «Добрый вечер» и звуком откупориваемой бутылки. Пораженный приемом, гость выпивает и предлагает красотке присоединиться к нему, после чего она залезает в ванну.

Раздается гром, все вспыхивает, и у девушки начинают быстро отрастать ногти. Герою приходится душить чаровницу. В дальнейшем каждое новое пришествие ведьмачки и ее отпевание будет предваряться неумеренным распитием Николаевым виски и бренди, что, безусловно, диагноз. Вий так и не появится — ему опустили веки, он уже все видел…