«Ведьма»

03.12.2006 / 00:00
  • Режиссер: Олег Фесенко
  • В ролях: Евгения Крюкова, Валерий Николаев, Арнис Лицитис
Анонсируемую ленту, которая являет собой еще один скверный пример нового русского кино, хотели сделать экспортным трансатлантическим продуктом. На деле прокатить ее намного дальше Украины вряд ли удастся.

Плохое и очень плохое российское кино бьет с экрана диарейной струей. Все эти «Граффити», «Флэшки», «Авроры», «Дикари» и подобный шлак бьют по карману федерального агентства по кинематографии и имиджу отечественного кино. И если агентство переживет (да здравствуют откаты!), то публика вряд ли. Ведь даже «Кинопроба» с ее профессиональным отношением к делу и редакционным бюджетом строит гримасу при виде очередного отечественного продукта.

Что уж говорить о среднестатистическом зрителе. В минувшие же выходные кто-то потратил большие деньги на продвижение русско-эстонской копродукции «Ведьма». Ниже мнение об этой как бы экранизации «Вия»…

Иногда случается, что мужчина сначала снимает в телевизор «Даша Васильева 2», а потом вдруг решает адаптировать Гоголя для Штатов. И в этой неожиданной интерпретации Хома Брут будет отзываться на смешное имя Айван Беркоф, поменяет профессию на журналиста, а место действия будет перенесено в пуританский городок в Новой Англии, который снимут в Эстонии.

И об этом вот так писали в «Комсомольской правде»: «Фильм выйдет в Америке и Эстонии, а доедет ли он до России, пока непонятно». Более того, уже лет двадцать леденящие фильмы про потусторонние явления делают в России с такими промежутками, что их протяженность каждый раз дает возможность выпускать очередную страшилку с этикеткой «Первый российский фильм ужасов». На деле вышла отличная работа художника и оператора при скверном сценарии и полном отсутствии режиссуры«.

Помните, как советские киностудии снимали заграницу в Прибалтике? И так как американское кино было по запретом, то Мирдза Мартинсоне, обходившаяся в «Мираже» без верхнего нижнего белья, и Банионис в интерьерах отцовского дома в «Солярисе» казались верхом аутентичности.

Теперь мы уже всё знаем про Америку, и сама мысль снять ее на постсоветском пространстве кажется нелепой. Впрочем, у режиссера Фесенко и автора этой идеи Брагина другое мнение. Их Брута с оригинальным роднит разве только моральный облик: под вступительные титры герой просыпается с двумя женщинами.

Диалоги писались в расчете на привычные для американского менеджера языковые блоки и поведенческие реакции. Странно представить, чтобы отечественный журналист при известии об увольнении в панике запрыгнул в свои штаны с воплем: «О, нет! Мне нужна эта работа!» Это режет своей некорректностью слух русского человека, понимающего, что нужна ему на самом деле зарплата, а вовсе не работа, которая в лес не убежит.

Герой актера Николаева, к сожалению, нерусский, поэтому он мчится именно в лес, чтобы реабилитироваться. Там, будучи пущен на ночлег старушкой, Айван-дурачок плюхается в ванну, а из сумрака выплывает персонаж актрисы Крюковой со словами «Добрый вечер» и звуком откупориваемой бутылки. Пораженный приемом, гость выпивает и предлагает красотке присоединиться к нему, после чего она залезает в ванну.

Раздается гром, все вспыхивает, и у девушки начинают быстро отрастать ногти. Герою приходится душить чаровницу. В дальнейшем каждое новое пришествие ведьмачки и ее отпевание будет предваряться неумеренным распитием Николаевым виски и бренди, что, безусловно, диагноз. Вий так и не появится — ему опустили веки, он уже все видел…