Как полковник Барабан курицу ловил

Раньше мы ездили с ним на охоту, но скоро перестали брать ружья, так как до самой охоты ни разу не дошло. Так зачем таскать лишний вес, если можно вместо двустволки взять запас готовых куриных окорочков или крылышек в дополнение к вкусной и полезной водке.

Вот и сейчас мы сидим возле тлеющего углями костра и накалываем на самодельные шампуры сочные и ароматные кусочки маринованной птицы. Сегодня это курица Петелинка – уже готовая к приготовлению, в маринаде и разобранная на порции. А в термосумке ждут своей очереди котлеты от той же Петелинки. Барабан до домашних котлет большой охотник, а готовить фарш сам терпеть не может, поэтому обходимся готовыми. Жарить их будем как люля-кебаб, в самый раз.

Тем временем полковник уже рассказывает очередную байку:

«Было это еще в учебке. А учебка у нас, сам понимаешь, была такая, что никакой Голливуд не придумает. Разведчик, он же диверсант, должен уметь выживать в любых условиях – хоть в тайге, хоть в пустыне, хоть в Подмосковье.

Забросили меня как-то на недельный одиночный поход – в автономку куда-то в среднюю полосу необъятной Родины. С собой нож, спички, пустая фляга и таблетки для обеззараживания воды. Ну и мелочевка всякая: леска с крючками, шнурки, жгута кусок на рогатку.

Инструкция четкая: на глаза населению не попадаться, пройти 300 километров по маршруту, при этом не заболеть, не сдохнуть с голоду и не переломать руки-ноги.

Средняя полоса это вообще мрак – живности почти никакой, ягоды-грибы перманентно собраны, и каждые 20 километров поселок или деревня. У нас вот сейчас по два кило твоей новомодной курицы Петелинка на одно лицо, а я тогда на четвертый день проголодался так, что ни о чем кроме еды уже думать не мог.

А тут как раз глухой хутор на 4 дома. Слышу, живность шумит: коровы мычат, собака лает, гуси в пруду возятся, куры в земле роются. Жрать, напоминаю, хочется так, что кишка кишке колотит по башке.

Решился ловить курицу. Но приближаться нельзя – заметят. Рогатку сделать и подбить, а как потом забирать добычу?

Размотал леску, поймал в подлеске ящерицу, наживил крючок кусочком тушки и давай поближе к курам забрасывать. Раза с двадцатого добросил, а сам в кустах залег на опушке.

Время идет, а проклятые птицы мимо ходят. Хоть бы одна обратила внимание. Я уж начал сматывать леску, как тут одновременно началось! Тощая кура заметила поживу. Чтоб ты понимал масштаб происходящего – целая курица та была чуть больше вон того окорочка Петелинка. А одновременно с курицей вдруг бабка нарисовалась. Толи кормить кур, толи по какому другому делу.

Жадная птица хватает мою наживку и тут же проглатывает, пока не отобрали. Сама себя подсекает моментально. И осознав масштабы трагедии, начинает дико орать и метаться.

Естественно бабка увидела этот бардак и пошла разбираться, кто обижает ее горячо любимого питомца. Я резко сматываю леску, отчего курица на брюхе едет в сторону кустарника, загребая лапами и хлопая крыльями.

Бабка застывает и мелко крестится, я рывком подтягиваю курицу и тут же сворачиваю ей шею, чтоб не орала. Уползти обратно в лес – дело одной минуты.

Уже через 10 минут ощипывая тушку, наблюдаю, как бабка, набравшись храбрости и вооружившись вилами, прочесывает кусты в поисках врага. Курица, кстати, оказалась очень вкусной, не смотря на телесную худобу».

Полковник Барабан прервал рассказ, дотянулся до термосумки с котлетами Петелинка и начал демонстративно по слогам читать состав фарша. Он любит притвориться глуповатым солдафоном с одной извилиной от фуражки. А на самом деле хорошо знает четыре языка, не считая еще шести, на которых может понятно выдать нечто вроде «Скажи, где расположены ваши танки и самолеты, и останешься жив».

Вот такой он, наш Барабан – гроза мирного куриного народонаселения.

Иван О.