Екатерина Лашманова: «Я плохо отношусь к такому понятию, как «стереотипы»
Основательница компании «Удобная ваза» Екатерина Лашманова, вложившая шесть лет назад 200 тыс. рублей в полиэтиленовые гранулы, сегодня, к удивлению и зависти многих, оказалась владелицей успешного бизнеса, который приносит ей ежегодно миллионы рублей дохода. Как складная пластиковая ваза из Тольятти завоевала российский рынок и почему поклонница модных девайсов все еще живет в нашем городе – в очередном интервью «ПН».
– Екатерина, твой проект «держит» рынок уже более шести лет. А в самом начале было ощущение что это всерьез и надолго?
– Конечно, нет! В 2010 году я находилась в декрете по уходу за первым ребенком и совершенно не хотела идти в бизнес. Но так получилось, что родилась идея и начала меня буквально «двигать». Я спать и кушать не могла, так ею горела. Очень хотела реализовать то, что задумала, – сделать для себя и друзей такой девайс, который бы выручал дома, на даче, в роддоме, да где угодно. Разработала проект вазы, получила патент на полезную модель; на свои средства, которые лежали на банковском счете от продажи машины – 200 тыс. рублей, организовала производство. Тогда в меня никто не верил, никто, понятно, не сказал: «Молодец, Катя, 200 тыс. рублей на полиэтиленовые гранулы – это круто». Меня осуждали, говорили, что я не совсем нормальная. Муж просто молчал, и это была самая позитивная эмоция.
Собиралась сделать кастовый выпуск и все раздарить друзьям и знакомым. Однако минимальный объем производства был не менее тонны, которую надо было продать. Пришлось открывать компанию. Бизнес-план был сделан на два года, но вложения окупились за шесть месяцев, а тонна закончилась в конце 2012 года. Из банка, где я раньше работала, решила уволиться и полностью заняться своим делом. Учитывая, что идея посетила меня после родов, могу с уверенностью заявить: материнство делает девушек умнее.
– Расскажи немного о том, как устроено твое производство.
– У нас довольно редкая форма ведения бизнеса в России – производственный аутсорсинг. Это когда есть несколько циклов, которые, как звенья в цепочке, делаются последовательно на разных отечественных заводах. А циклов довольно много: выбор гранул полиэтилена, утверждение состава изделия, выдув пленки, экструзия, ламинация, нанесение логотипа и вырубка из полотна самих ваз. Это непростой технологический путь, но мы намеренно делаем все в России и из российского же сырья.
– И как рынок принял твою пластиковую вазу? Ведь с точки зрения эстетики твой продукт, скажем так, не идеален.
– Да, в самом начале было непросто. Мы сделали нечто нетипичное, наш продукт был совершенно инновационный. Но здесь был один нюанс: ниша-то была пустая. По сути, мы создали в своем сегменте новый рынок. А насчет эстетики вопрос спорный: популярность продукта говорит о том, что он востребован.
Так вот, когда я поняла, что объем будет не менее 50 тыс. ваз в год, то решила масштабировать проект на федеральный уровень. Я отметила на карте 83 федеральных округа (на тот момент), разделила партию в 50 тыс. на 83, и у меня получилось, что в каждую область нужно продать по 600 ваз, а в крупные регионы по 2,5 тыс. И мы с этой задачей довольно легко справились. Сегодня у нас очень много заказов из крупных городов-хабов, таких как Москва, Санкт-Петербург, Иркутск, Краснодар – люди там с другим сознанием и пониманием всего, нежели в Тольятти. Они не зашорены, открыты для всего нового и заказывают масштабные партии. Например, один заказчик из Казани покупает по 500 тыс. ваз в год. В Тольятти таких клиентов, увы, нет.
– За эти годы были попытки украсть твою идею?
– В России – нет, у нас «зубастый» юрист, который сразу реагирует на такие вещи. Однако с 2012 года мою вазу дублируют в Китае – наш патент не действует на территории Поднебесной. Но когда заказчики выбирают между мной и дублем, то оригинал всегда в приоритете: наша компания выдает все закрывающие документы, в том числе подтверждающие качество. Мы можем выслать образцы ваз, можем варьировать количество и выполнить заказ в разы быстрее. Китай такого не может.
– Ты вообще когда-нибудь ошибаешься?
– Да. Когда я заказала первую партию, то большую часть ваз сделала с нанесением «дизайна» и совсем немного оставила просто прозрачными. Это была ошибка. Сегодня прозрачные вазы в разы обошли по оборотам вазы с рисунком: ведь на нее можно нанести логотип заказчика и еще много всего другого.
– Кроме удобных ваз еще чем-нибудь занимаешься?
– Я заместитель директора в ОО «Школа бега RUN TLT». Вот так вышло, что первый мой бизнес это B2B, а второй – социальный ритейл, это чистый B2C, и я такого никогда раньше не пробовала, так что прохожу эту школу с нуля. Есть у меня и хобби: дома стоит большой аквариум – развожу рыбок.
– Я так понимаю, ты сама никогда не пользовалась привлеченными средствами для развития бизнеса. А что думаешь о компаниях, которые развиваются на областные субсидии?
– Сейчас таких компаний в разы меньше. Конечно, есть предприятия, которые используют субсидии по назначению, мы их знаем и видим. Но всегда существовали и такие, кто делает это для обналичивания.
Всегда все должно идти от миссии компании – продвинуть идею, сделать мир чище, добрее. Какие угодно могут быть мысли, но коммерциализация не должна лежать в основе всего. Если вы горите идеей и хотите ее реализовать, то все получится. А если просто есть желание заработать при помощи государства и разбогатеть, то вряд ли получится что-то стоящее.
И еще очень важный момент: надо понимать, что субсидии – это деньги налогоплательщиков, и я как наемный работник отлично понимаю, что эти деньги я сама и плачу. Поэтому либо вы работаете, не покладая рук, после того как получили субсидии и заплатили налоги, либо не надо начинать это дело вообще.
– Наверное, если бы от тебя зависело получение субсидий, то компаний-получателей стало бы меньше в разы.
– Думаю, что да. В «Людях дела», когда мы разбираем кейсы, я именно тот человек, который чаще всего «банит». Правда, всегда объясняю, почему.
– Ты уже начала работать на экспорт?
– С 2013 года. Все случилось внезапно: мы принимали участие в нескольких деловых миссиях в России, встречи проходили на площадках ТПП или бизнес-инкубаторов. Ко мне подсел мужчина и попросил, чтобы я сделала пробную партию его родственнику в США, владельцу цветочной компании. В Штатах есть традиция доставлять цветы в стеклянных вазах. Но стекло – это слишком тяжело и дорого, а пластиковая ваза стоит намного дешевле.
В 2014 году мы полетели в США, а в следующем уже сделали крупную поставку этому заказчику. Что касается поставок в Белоруссию и Казахстан, то тут вообще все очень удобно с точки зрения логистики – мы же находимся на трассе М5.
– Расскажи о доходах своей компании.
– В 2015-м было поставлено 570 тыс. ваз за год – это около 7 млн рублей доходов. В 2016 году мы немного просели – сработали в плюс на 5,8 млн. Надеемся, что в этом году снова войдем в прежнее русло.
– И все это в рамках ИП?
– Да, мне так удобно.
– У твоей компании значительный оборот и высокая доходность. Налоговые органы не проявляют к тебе повышенного интереса?
– Достаточно долго у нас был учет «доходы минус расходы», и поэтому каждый год мы попадали на камеральные проверки. Сейчас компания на упрощенной системе налогообложения. В нашем уставном капитале нет доли иностранного капитала, все налоги мы платим на территории Самарской области, тем самым увеличивая ее базу. Поэтому мы дружим с налоговой службой.
– Как изменилась твоя жизнь за прошедшие семь лет?
– Я перестала быть наемным сотрудником, побывала во многих странах и стала шире смотреть на мир, поэтому, наверное, плохо отношусь к такому понятию, как стереотипы. Человек должен быть всегда открыт новому, надо всегда слушать самого себя и заниматься тем, чем хочется. Если любишь свое дело, надо всегда идти к своей цели – это приносит счастье и удовольствие. Я занимаюсь своим любимым делом не первый год, и оно дает мне силу, гармонию и уверенность, что все получится.
– Почему имея такой масштабный инновационный бизнес, ты до сих пор живешь в Тольятти?
– Меня часто об этом спрашивают. Конъюнктура компании просит, чтобы я находилась в Москве – это конгломерация всего российского бизнеса, и с точки зрения его ведения удобнее быть там. Еще есть Соединенные Штаты, где живут мои родственники, но я никогда не выберу это место для жизни.
Тот комфорт, который дает мне любимый город, не сравнится ни с чем. Отдыхаю я, когда бегаю, когда провожу время в семье, когда путешествую по миру. И не замечаю депрессивности, о которой все пишут и говорят, но не потому, что я ничего не хочу видеть. Нет, я хожу с детьми на городские мероприятия, хожу за продуктами в «Пеликан» и «Магнит» – как и все люди. Просто настроение у меня внутри другое.