СТЕФАН ЖОЛИ, FAURECIA: «Многие думают, что у международных компаний много денег»
Один из крупнейших международных концернов по производству автокомпонентов Faurecia представлен в Тольятти двумя заводами. Руководители компании редко дают интервью и полностью сосредоточены на своей производственной деятельности. Однако на прошлой неделе директор завода по производству сидений в Тольятти Стефан Жоли согласился поговорить с автором «ПН». В процессе беседы мы заметили, что его, безусловно, волнуют российские проблемы – коррупция, бюрократия, последствия санкций. Однако европейская политкорректность и внутрикорпоративные установки вынудили месье Жоли избегать категоричных суждений и уклоняться от острых вопросов. Тем не менее интервью получилось очень интересным.
– В 2008 году компания Faurecia заявила о строительстве двух заводов на территории России. Обсуждая эту тему, аналитики были уверены, что у Тольятти не слишком много шансов получить ваше производство, так как АВТОВАЗ не был заинтересован в поиске новых поставщиков. Однако в 2010 году представители Faurecia сообщили о том, что все-таки построят завод в Тольятти, и уже спустя два года здесь было открыто производство автомобильных сидений. Что изменилось и как сейчас складываются ваши отношения с АВТОВАЗом? Есть ли какие-то привилегии для Faurecia от ваших соотечественников, владеющих контрольным пакетом акций АВТОВАЗа?
– На наши отношения с ОАО «АВТОВАЗ» никак не влияет то обстоятельство, что контрольным пакетом акций предприятия владеет альянс Renault-Nissan. На нашем месте могла оказаться любая другая компания, которая работала бы по тем же правилам, что и мы. Могу сказать, что с тольяттинским автозаводом мы находимся в хороших рабочих взаимоотношениях, у нас не возникает разногласий. Сегодня Faurecia производит все сиденья для автомобилей, которые собирают на платформе B0. Мы продолжаем расти и развиваться в России, у нас появляются новые заказчики. На данный момент, помимо АВТОВАЗа, мы сотрудничаем с заводом Renault в Москве и Volkswagen в Калуге. Однако главная задача нашей управленческой команды – наладить работу производства и передать все бразды правления российским специалистам.
– Что вы можете сказать о качестве автомобилей LADA?
– Качество автомобилей, собираемых на АВТОВАЗе, с каждым годом продолжает улучшаться. Я знаю, что руководство завода считает это одной из главных своих задач. И поскольку автомобили LADA являются самыми продаваемыми в России, значит, они нравятся людям. В противном случае их бы просто не покупали. К слову, большинство работников нашего предприятия имеют автомобили как раз под брендом LADA.
– Многие иностранцы, которые возглавляют производства в Тольятти, жалуются на бюрократические проволочки и говорят, что каждый шаг и каждое действие требует большого количества согласований во всевозможных инстанциях, что сопровождается еще и большой бумажной волокитой. Вы разделяете мнение коллег? На ваш взгляд, что еще мешает бизнесу здесь динамичнее развиваться и быть более эффективным?
– Я с этим не могу не согласиться – каждый шаг здесь действительно требует определенных согласований. Например, прежде чем ты получишь какой-либо документ, сначала должен собрать как минимум десять подписей разных людей. Нам в России нужно думать над тем, как изменить эту ситуацию в лучшую сторону.
Что касается второго вопроса, то думаю, что бизнесу в России мешают развиваться недостаток опыта в логистике и скорость реагирования на замечания по качеству продукции. Здесь почему-то поставщики поставляют то, что хотят, тогда как поставлять нужно то, что требуется производству, с которым они сотрудничают. Например, вместо 100 обещанных деталей запросто может прийти 90. На вопрос: «Где оставшиеся 10?» – они обычно отвечают: «Пришлем завтра или послезавтра».
– По мнению российских аналитиков, сейчас российский рынок не лучшее место для иностранных инвестиций, в том числе из-за высокого уровня коррупции на местах. Вы согласны с этим?
– Нет, я не согласен. Некоторые люди пытались с нами работать на этой основе, но мы в такие дела никогда не ввязываемся. Все об этом знают, и это не создает нам дополнительных проблем. Думаю, что коррупция существует в каждой без исключения стране. Возьмем, например, скандал с FIFA: гражданин Франции, известный футбольный функционер, подозревается в получении незаконного денежного вознаграждения за продажу билетов на матчи по завышенным ценам.
– В свое время Гари Тилсон, работая в должности директора GM-АВТОВАЗ, жаловался на нехватку рабочих. Ваш завод испытывает кадровый голод?
– Да, такая проблема на Faurecia действительно существует. После волны сокращений на других производствах города к нам пришли новые сотрудники, но не в том количестве, как мы того ожидали. Самая острая проблема – нехватка швей. Мы размещаем рекламу в газетах, на телевидении и на радио, в общественном транспорте, но свободных вакансий еще много. Думаю, что в Тольятти пора открывать учебные заведения, которые будут готовить швей.
– Контролирующие органы регионального уровня нередко рассматривают любую иностранную компанию, работающую в России, как обладателя неограниченных финансовых ресурсов. Вы ощущаете предвзятое отношение?
– Когда новые люди или поставщики приходят к нам, то часто думают: они международная компания, значит, у них много денег. Однако через довольно короткое время они понимают, что у нас есть свой бюджет и корпоративные стандарты этики, которые мы должны строго соблюдать.
– Иностранные руководители отмечают, что в России многие решения принимаются на основе эмоций, в то время как западный бизнес очень рациональный, во всем всегда есть логика. На ваш взгляд, фактор импульсивности у нас действительно играет большую роль?
– Честно говоря, мне сложно это прокомментировать, иногда в моей команде бывают ситуации, когда сотрудники перекладывают обязанности друг на друга. Например, если нужно выполнить какую-либо задачу, то в одном подразделении обязательно скажут: «Это не наш вопрос, это сфера компетенции другого подразделения». В другом подразделении переведут стрелки на первых, и так можно долго искать крайнего.
– Один английский предприниматель сообщил, что после 12 лет ведения бизнеса в России он стал наглее. По его словам, вежливость и учтивость здесь могут понять как проявление слабости, поэтому главный урок, который он вынес, – всегда нужно проявлять настойчивость. Вас занятие бизнесом в Тольятти изменило как человека?
– Когда я работал в Европе, у меня была совсем другая должность, а после переезда в Россию она стала выше. Наверное, всегда, когда происходит карьерный рост, человек становится немного сильнее и настойчивее. Корпоративная культура нашей компании предполагает определенные стандарты поведения сотрудников – люди должны быть ответственными, энергичными, проявлять уважение к коллегам, вести себя как собственники бизнеса. И моя ключевая роль как руководителя – быть для своих сотрудников примером.
– Стефан, вам нравится жить в Тольятти?
– Когда я только приехал в Тольятти, то был уверен, что проведу здесь полгода, однако прошло почти пять лет, но я до сих пор здесь. Россия очень интересная для меня страна. Например, для меня удивительно, что такие абсолютно разные города, как Санкт-Петербург и Тольятти, являются частью одного государства. Когда я жил в Северной столице, то в выходные никогда не возникало проблем с тем, куда пойти и чем заняться. В Тольятти с этим бывают сложности. Зато у вас, несмотря на долгую и холодную зиму, в целом погода лучше, чем в Питере.
– Где вы отдыхаете в городе? Какие заведения вам нравятся?
– Мне нравится бывать на берегу Волги. Если меня здесь когда-нибудь навестит моя мама, то я в первую очередь отведу ее на набережную. Еще люблю гулять в лесу или кататься на велосипеде. Что касается ресторанов, то не стану раскрывать секретов, где я обычно бываю, однако должен отметить, что качество еды меня здесь вполне устраивает, правда, порой приходится очень долго ждать.
– Что для вас является здесь самым сложным?
– Пожалуй, самое сложное – тот факт, что мои дети находятся во Франции. Мне их очень не хватает. Из повседневно-бытового – скучаю по французским багетам и сырам. Еще очень сложно преодолевать языковой барьер. Когда я пытаюсь объяснить даже самые простые вещи, меня не понимают, приходится привлекать дополнительных людей. Я остро чувствую проблему нехватки на рынке труда специалистов, владеющих иностранными языками. Иногда к нам приходят устраиваться очень профессиональные соискатели, но они не владеют английским или французским, и мы вынуждены им отказывать, потому что для определенных позиций это необходимые требования. Кроме того, если вы говорите только на одном языке, у вас возникнут проблемы с продвижением по карьерной лестнице.
– Стефан, как вы понимаете словосочетание «русская душа»?
– Для меня понятие «русская душа» заключается в вашем бесконечном стремлении к общению. Вы очень открыты и доброжелательны. Пока я живу здесь, успел обзавестись большим количеством русских друзей. Многие из них, к сожалению, не знают английского в совершенстве, а я не говорю по-русски, но нам это нисколько не мешает.