Актуальное искусство доехало до Тольятти. И обидело тольяттинских художников

И это было щелчком по носу тольяттинским художникам, которые жили спокойно в Тольятти мэтрами и не знали, как далеко они от актуального искусства находятся. Выставку привез Виталий Вавилин, учредитель галереи «Собрание актуального реализма», привез вместе с академиками Российской академии художеств. 

В Тольятти в первом жилом комплексе ВАЗа выставили работы уникальных авторов, отобранные из более 2000 самым профессиональным в России жюри.

В состав работ, например, вошли картины Рукавишникова, создавшего памятник Татищеву, группы AES+F, Церетели, всего получилось чуть более 80 творений. И даже у людей далеких от искусства посещение выставки оставляло неизгладимые чувства и перед сном в памяти всплывали странные, неосознанные образы увиденного.

Ведь картина, как сказал Иван Колесников, член-корреспондент Российской академии художеств, - это спрессованная в одном месте и времени энергетика человека, творца, который ее делал.

 

 Фрагмент работы Рукавишникова "Доение"

  

 Масштабные работы Церетели в холле встречают посетителей.

Место для выставки выбрали весьма удачно. Основное достоинство этих площадей — возможность сделать отличное актуальное оформление из необработанных крашеных досок и удаленность от традиционной галереи.

Наконец, удивительно и приятно то, что по выставочным залам первого жилого комплекса  ходили его обитатели, надолго застывая, разглядывая странные коллажи AES+F, которые они вряд ли увидели бы когда-либо в своей жизни преднамеренно.

 Жители комплекса рассматривают работу AES+F

На открытие собралось порядка 150 человек, они слушали Виталия Вавилина, который сделал всё это возможным для Тольятти. Все стояли вокруг, практически прислоняясь спинами к работам, а между лесов взрослых в зале появились дети. Вряд ли они знали, кто такие Окштейн, Назаренко или AES+F, но они четко понимали, что в тот день в том месте происходило что-то по-настоящему значительное.

На открытии

Впрочем, масштабность привезенного искусства, потрясла не только и не столько зрителей, сколько уютный мирок тольяттинских художников. Это было заметно сначала на пресс-конференции, но показать свою обиду в полный рост тольяттинцам удалось на круглом столе, который, кстати, посетил и мэр Сергей Андреев. И за них было немного стыдно.

Обучающая программа

“Разве это картина?!” - возмущался за круглым столом тольятинский художник Кузнецов, показывая на полотно Окштейна. На картине в черно-белой гамме запечатлена палитра Церетели. Окштейн выставляется и пользуется спросом среди коллекционеров в США.

 

 Работа Окштейна "Без названия"

«А это?!» - продолжал возмущаться Кузнецов, показывая на фотоколлаж группы художников AES+F, признанных представителей отечественного современого искусства, в работу которых одна из московских галерей недавно вложила $800 тысяч. «Давайте не будем называть это картиной — это арт-дизайн». «Это актуальное искусство», - подсказывали академики Российской академии художеств.

 

Работа AES+F, на которую показывал Кузнецов

«Это что? Картина?» - спрашивали вслух у меня за спиной два тольяттинских художника, показывая на серию работ Ивана Колесникова «Сделано в Шанхае».

 

Иван Колесников на фоне своей работы "Сделано в Шанхае", демонстрировавшейся на биеннале современного искусства в Китае

«А вы были в Помпиду?» - повернулся я и задал ответный вопрос.

«Нет».

«А вот он был?» - я показываю пальцем на другого громко защищающего свою актуальность тольяттинского художника.

«Он тоже не был», - смело ответил собеседник за коллегу.

Про MoMA (Нью-Йорк), Stedelijk (Амстердам), биеннале в Венеции, а может быть, даже и про посещение «Гаража» (Москва) спрашивать не имеет смысла.

Если бы наши художники посещали перечисленные музеи, то могли бы заметить, что современное искусство уже лет 30-40 назад было намного радикальнее, чем привезенный в Тольятти актуальный реализм.

 

Работа Назаренко, продающейся сейчас на Sotheby's от $75 тысяч

Вообще, академики были удивительно выдержаны и, словно школьникам, образно и понятно объясняли обиженным тольяттинским «творцам» азы того, как устроен мир акутального искусства. 

Иван Колесников рассказал, что картина в современном искусстве отходит на дальний план, уступая передовое место новым жанрам. Заслуженный художник России Константин Петров говорил, что нет смысла рисовать, как Левитан, потому что уже есть Левитан.

Академики рассказывали и говорили, что были удивлены, что они сами и жюри не увидели в Тольятти совершенно ничего актуального. Это невероятно обидело тольяттинских художников, сидевших на круглом столе.

Тольяттинский художник Байрам Саламов рассказал, что попробовал однажды нарисовать «свой черный квадрат», повесил его для эксперимента в галерее: «Ты что — дурак?» - сказал мой постоянный покупатель».

Председатель Поволжского отделения Российской академии художеств Худяков рассказал похожую историю, как еще в начале 1980-х когда они приехали в Нью-Йорк, увидели авангардное искусство и десятки тысяч долларов на ценнике.

«И мы стали рисовать в таком же стиле. Потом принесли в галереи свои работы. Но нам сказали, что цена наших работ - $1».

Ведь художник должен не просто скопировать чьи-то идеи и стиль, а выработать свой, доказать, что его работы несут что-то новое в мировое искусство и застолбить себе место в истории. А деньги, которые платят за такие работы, лишь опосредованный признак того, что профессиональное сообщество, коллекционеры, музеи, инвесторы признают уникальность и актуальность автора, его место в мировой истории.

«А вообще, на каждого художника есть свой покупатель, на хорошего и актуального — продвинутый, а на художника с плохим вкусом, такой же покупатель — с плохим вкусом», - добавил Худяков.

Виталий Вавилин: "На этой выставке есть работы, которые отвечают этим критериям, а есть те, что не отвечают. Ничего страшного"

Виталий Вавилин, обычно активно участвующий в дискуссиях, оставался в стороне, подведя итог трехчасовому жаркому разговору об актуальности:

«Помните был такой писатель Боборыкин? Он по своим тиражам превышал всех писателей своего поколения. Помните его? Нету Боборыкина. Потому что он был неактуальным. Боборыкин умер, а Тургенев остался.

Чехов — новатор драматургии. Весь мир ставит его пьесы. А есть гениальный драматург Леонид Андреев. Он гений! Он потрясающий литератор! Но это неактуально. Это была местечковая трагедия, она сегодня не нужна никому. Отличие Чехова в том, что он актуален.

Я считаю, что для меня как потребителя важно, чтобы картина, к которой я подошел, возбуждала во мне элементарные телесные реакции, на уровне инстинкта, второе — чтобы она возбуждала работу разума и третье — возбуждала мою душу. Если эти три составляющие работают — эта картина вечна. На этой выставке есть работы, которые отвечают этим критериям, а есть те, что не отвечают. Ничего страшного.

Я не хочу сейчас говорить о концепции музея, буду говорить о том, что здесь выставлено. В выставке есть определенные провалы и виден разный уровень профессионализма художников. Здесь сидят профессиональные художники, которые видят, что есть «дырочки» в этой экспозиции. Но выставка состоялась. Я считаю, что уровень этой выставки сильнее «Арт Москвы».

К вопросу о жюри, о судьях, которые собрали эту выставку. Выше уровня этих судей в нашей стране просто никого нельзя представить. Когда в качестве жюри сидит Петрова из Русского музея, сидит Боровский, Толстой, Рукавишников, я даже представить не могу, кто может быть выше в России. Я видел, что не было никакой вкусовщины.

Я не понимаю, почему ряд сильных художников не подал свои работы на выставку. К сожалению, для многих подковерные интриги стали выше самой сути. Надо забыть об этом. Надо просто творить и творчеством доказывать, что ты выше.

А так получилось, что прекрасно смотрятся саратовские художники. Я считаю, что Саратов даже не отстает от Москвы. Блестяще представлена Казань. Огромный объем работ. Доходим до Самары и Тольятти... Там кто-то из академиков говорит «А там что, другого ничего нет?» Мне пришлось вставать и оправдываться. Мне было стыдно. Так нельзя».