Анатолий Викарчук

–  Анатолий Алексеевич, что за странная тенденция происходит в образовании? Государство говорит о модернизации, о Сколково, а количество специалистов-технарей в России, мягко говоря, не растет.

– Да, такая вот сейчас в стране обстановка. Дети выбирают специальности юридические, экономические. Они хотят управлять, руководить. А технические специальности потеряли престиж, это произошло, пока экономика страны была в загоне. Но сейчас производство медленно поднимается, а технические специальности по-прежнему не очень востребованы.

Это не только наша проблема. Государство предпринимает меры насильственного плана. Например, уменьшает количество бюджетных мест на экономические и юридические специальности. И выделяет практически неограниченное количество бюджета на технические специальности. Но вот проблема –  мы не можем их набрать!

–  Почему?

–  Одна из причин – абитуриент не сдавал в школе ЕГЭ по физике. Учителя школ не заинтересованы в том, чтобы ученики сдавали ЕГЭ по физике. Это более сложный экзамен, там более низкий средний балл, и школы не заинтересованы ориентировать учеников на физику. И в итоге они не могут поступать. Не хватает абитуриентов. У нас все время недобор.

Конечно, есть престижные технические специальности. Скажем, компьютерная безопасность, нанотехнологии. Но в целом недобор.

Мой физико-технический институт направлен на формирование технической элиты. Мы делаем все, чтобы отсюда не уезжали талантливые ребята. И подготовка у нас не хуже, чем в столичных вузах, мы один из 100 лучших вузов. Количество докторов у меня в институте больше, чем где бы то ни было в стране. Даже в Бауманке процентное соотношение меньше. И количество грантов у нас – 2 миллиона рублей на преподавателя при норме 18 тысяч.

Кроме того, мало кто задумывается, что готовить технического специалиста дорого. Юристу достаточно учебники выдать. Экономисту то же самое. Программисту достаточно компьютера, можно хоть каждому по компьютеру купить. Но этих спецов потом девать некуда. А нашим студентам необходимо для учебного процесса высокотехнологическое оборудование. Один только сканирующий микроскоп стоит 2 миллиона рублей. Дорого готовить технических специалистов.

–  А спрос на них есть?

–  Есть. Он в два раза превышает количество наших выпускников. Но в нынешних условиях ребята не хотят оставаться в Тольятти. Средняя зарплата технического специалиста в Тольятти –
17 тысяч рублей. Они идут на АВТОВАЗ и уходят оттуда через год-два. Они уезжают в другие города.

Мы пытаемся более тесно взаимодействовать с предприятиями. Сейчас вот запускают «Жигулевскую долину», 54 резидента в ней уже планируются. Туда нужны кадры, местные кадры. Но какие именно? Требования к этим кадрам еще никто не формировал. Нам надо беседовать с каждым из резидентов, мы бы хотели иметь их точный состав. Мы хотим узнать, какие именно им специалисты нужны: сварщики, давленщики, электронщики, нанотехнологи?

Под какие конкретно проекты? Каковы требования: знать иностранный язык, компьютер, что еще? Вот этого никто не предъявляет, а жаль, время уходит. И мы в итоге готовим студентов в соответствии с общими образовательными стандартами. А потом они долго адаптируются. Хотя ведь можно делать сразу реальных специалистов. И ставить ему дипломной работой реальный проект.

Не секрет, что мы много учили фундаментальным наукам, которые потом в жизни не были востребованы у наших студентов. Например, сейчас студенты не видят, где и как применять квантовую физику. Но если сразу показывать производство детали или прибора, где эта технология задействована, они будут все видеть и понимать. В общем, я бы сказал, ближе к реальной жизни. Я сторонник того, чтобы научное достижение применить в реальном секторе экономики. И тогда будет успех. Вот представьте, вы получаете специалиста, который резко поднимает ваше предприятие. Почему бы ему не заплатить хорошо?

–  Как же можно изменить эту ситуацию?

–  Нужно начинать со школ. Экзамен по физике должен быть чуть ли не обязательным. Тогда только мы поднимем технический сектор. А то все идут по гуманитарной стезе, а когда поступают в вузы, то обнаруживают, что выбор у них ограничен. Нужно со школы ориентировать на технические специальности. Самый замечательный пример – школа № 26, которая организовала совместно с Электротехническим заводом технические классы.

Выпускники этих классов обязуются поступить в ТГУ, получить специальность и прийти к ним на завод. Такая вот длинная цепочка. И там конкурс в эти классы, и прекрасно учатся, нет проблем. Но редко такой завод встретишь, который думает наперед. В основном крупные предприятия не заинтересованы в такой долгосрочной подготовке кадров –  они ищут их среди безработных!

Они и так говорят: зачем вам платить, если мы их же потом и так примем. А есть пример: вот малое предприятие получило новую технологию и специалиста, который может ей пользоваться, он сразу резко увеличил доходы. Вот это нормально. И это значит, что мы должны учить, ориентируя на действительные проекты.

Вот на Западе это как делается. Все, кто заканчивает бакалавриат, идут и доучиваются на предприятии. У нас предприятия не хотят доучивать, а хотят получать готового специалиста. Но если мы перешли на форму бакалавриат – магистратура, то бакалавр не будет готов к полноценной работе на заводе. Он имеет некое общее образование, и все. Его надо доучивать. А магистр уже может работать. Но для этого магистры должны быть закреплены за определенным предприятием и должны быть нацелены на определенный проект. Тогда очень резко поднимется экономика, на мой взгляд.

–  Анатолий Алексеевич, все, о чем вы говорите, – это вопросы федерального уровня. В министерстве что-то в этом направлении делается?

–  Они делают это как бюрократы – путем запретов и ограничений. Уменьшили количество бюджетных мест гуманитариям. Увеличили оплату на экономических и управленческих специальностях. И все равно народ туда идет по 22 человека на место…