Андрей Дербенев, Центр гражданской защиты:
Один из спасателей бывшей городской службы 911, а сегодня директор МКУ «Центр гражданской защиты Тольятти» Андрей Дербенев в интервью «ПН» рассказывает об особенностях своей опасной профессии, комментирует недавний пожар на местном химпредприятии, теракт в Санкт-Петербурге и объясняет, что на самом деле стоит за его активностью в соцсетях.
– Андрей, вы возглавляете организацию, которая выросла из Городской службы спасения 911. Расскажите о вашем пути в команду спасателей.
– Я родился в Тольятти, мои родители познакомились на строительстве Волжского автозавода. Отец приехал из Нижнего Новгорода, а мама из Похвистнево. Когда я оканчивал школу, на мне сломалась система, поэтому было не 10, а 11 классов. Завалил экзамены в институт, поработал немного на заводе, ушел в армию. И там опять сломалась система: вместо полутора лет я отслужил два года в Дагестане и Чечне (во время первой чеченской войны).
Вернулся на АВТОВАЗ, а через три года пошел работать в коммерческие фирмы. Увлекся дайвингом и в одной из экспедиций встретился с Черкашиным, который как раз создал в Тольятти службу спасения. Он и пригласил меня на работу: сухопутную службу тогда уже построили, надо было заниматься организацией отряда на воде.
– Расскажите о начале вашей работы в службе спасения. Много трудностей пришлось преодолеть?
– В 2003 году в городе не было водолазных служб. Только ОСВОД и станция спасения на воде МУП «ПО КХ», которая занималась в основном чисткой пляжей. Главная трудность состояла даже не в нехватке денег, а в том, что в городе не было магазинов дайверского снаряжения. Три обученных водолаза, надувная лодка – вот все, чем мы тогда располагали. Ни снегоходов, ни аэроботов – ничего.
Но это было и очень интересно – все изобретали сами. В зимнее время на носилках переносили рыбаков через всю Волгу – кому-то с сердцем плохо, кто-то ногу сломал. Один сезон провели в палатках – не было ни вагончиков, ни базы. А дежурство круглосуточное. Со временем появилась станция на итальянском пляже, а в 2010-м, когда произошло объединение и нас присоединили к Центру гражданской защиты, появилась и станция на воде. Сейчас в службе работают два отряда – сухопутный и водолазный: спасателей у нас 60 человек – все ребята взаимозаменяемые. Общее количество сотрудников – 170 человек. В Центр гражданской защиты Тольятти входят также Единая дежурно-диспетчерская служба, отдел пожарной безопасности, гражданской обороны и ЧС. На самом деле то, что про нас стали так много говорить в последнее время, – это заслуга всего коллектива.
– Ваши сотрудники проходят какую-то специальную подготовку?
– В службу спасения изначально принимались люди, занимавшиеся экстремальными видами спорта и туризмом, так или иначе знакомые с альпинистским снаряжением.
В нулевые на местном рынке появились китайские железные двери. Если такая дверь запиралась, то ни один слесарь ее открыть не мог: либо срезать, либо с помощью альпснаряжения проникать в квартиру через верхний этаж. И много вызовов было связано именно с открытием дверей.
Кроме того, часто к нам обращаются сотрудники полиции – открыть сейф или наручники. Было несколько вызовов и по поводу наручников из секс-шопов.
– Очень интересно. То есть вы заходите в квартиру, а там…
– Да. Там именно та картина, которую вы представили. Однако были случаи и посложнее.
Вызов пришел из отделения травматологии. Приезжаем, видим – все отделение катается по полу от смеха. Травматолог, ничего не объясняя, приглашает в кабинет. Выяснилось, что не совсем трезвые граждане на вечеринке поспорили, и один из них надел на свое мужское достоинство кольцо от ножниц.
– И как проходило освобождение?
– С помощью огромных (1,2 метра) металлических ножниц-болтореза, сделанных для перекусывания арматуры. Мужчине даже не пришлось делать обезболивание – он отключился от одного только вида инструмента.
– И часто вам приходится сталкиваться с такими веселыми случаями?
– На самом деле нет. Больше всего запоминаются вызовы, когда страдают дети и пенсионеры – самая беззащитная категория людей. На днях мы отработали вызов: по недосмотру нога годовалого ребенка оказалась зажата в системе отопления. Малышу повезло – температура в батарее была минимальная, и он не получил термических ожогов.
Конечно, всех потрясли события, которые произошли на прошлой неделе в Петербурге. А ведь наш город пережил похожие события десять лет назад, когда взорвался автобус. Это, безусловно, не метро, но масштабы горя одинаковые. Я прекрасно помню тот день. Выходил на работу и, когда закрывал дверь, услышал взрыв. Приехал к месту происшествия одним из первых, а там уже работали спасатели и врачи. Что меня поразило: сначала было пять пострадавших, мы начали оказывать им помощь. И вдруг вижу, вокруг появляется все больше и больше окровавленных людей. Оказывается, после взрыва люди в шоковом состоянии вышли из автобуса и отправились в парк. А потом вернулись к центру. Сделали это неосознанно. И вот когда ты перевязываешь одного, а вокруг появляются все новые люди в крови – эта картина навсегда остается перед глазами.
Еще был случай. Вызвали нас в Центральный район – там бабушка божий одуванчик бросалась на людей с топором. Выяснилось, что в прошлом она юрист и, когда в сознании, высококлассный спец и эстет. Сначала она показалась нам нормальной, но в процессе разговора мы поняли, что человек не в себе. Договорились, что, если постучатся спасатели, она откроет. Я тогда почувствовал, что мы здесь не последний раз. Надеялся, что будет не моя смена.
Через несколько дней вызов. Вместе с нами прибыли все: пожарная, скорая, ПНД. Я стучу и говорю: «Это мы приехали, спасатели». Она открывает: «Милые мои, родные, как же я вас ждала». И ее забирают. Где-то месяц потом об этом думал: человек нам поверил, бросился как к родным, а тут вот так вышло. Это был для меня самый тяжелый психологически случай. Шел всего второй год моей работы – тогда эмоции еще ярко появлялись.
– А сейчас все под контролем?
– Сейчас я стал не то чтобы черствым – трезвым. Понимаю, что проблему надо решить так, чтобы потом к ней не возвращаться. И еще опыт – все же я многое повидал.
– Вы продолжаете выезжать на вызовы?
– Только на масштабные события. И это гнетет: несколько лет назад я дежурил на «03» в ночную смену – там дополнительные руки никогда не лишние. Но сегодня даже этого позволить себе не могу из-за нехватки времени.
– Я так понимаю, ваша организация всегда координирует свои действия со всеми экстренными службами (пожарные, «03», полиция). А есть ли у вас программа, которая автоматически связывает всех и передает сообщение о возникшем происшествии?
– Такого пока нет. Это как раз часть концепции «безопасный город», о которой много говорят. В идеале мы должны к этому прийти, но когда – неизвестно. Пока все на уровне развития, проводится технологическая разработка. По идее, должна быть единая база, где службы видят поступивший вызов, а программа определяет, кто должен выехать на вызов.
– Вы активный участник соцсетей. Посты, публикации и отзывы о вашей работе доставляют вам удовольствие?
– Сейчас в городе работает много электронных СМИ, которые интерпретируют информацию по-разному. И люди, получая ее не из официальных источников, могут додумать то, чего на самом деле нет. Поэтому приходится быть активным.
Я пытаюсь добиться, чтобы совместно с МЧС два раза в месяц мы делали SMS-рассылку о штормовых предупреждениях, опасностях на дорогах или других событиях, о которых нужно уведомлять горожан. Если этого не практиковать, то мы получим ситуацию, которая произошла во время пожара на КуАЗе.
Распространение информации «тут горит, и мы работаем» ничего, кроме усугубления проблемы, не принесло. Люди еще больше напряглись, потому что, если бы профилактическая работа велась постоянно, она давала бы эффект и вызывала больше доверия. Иначе граждане сами что-то додумают, и контроль над ситуацией будет упущен.
– Снизилось ли за годы вашей работы количество пострадавших на воде и как вы строите свою работу на пляжах города?
– Число пострадавших, увы, не снижается, но это, как ни удивительно, хороший сигнал. Дело в том, что с каждым годом парк водных средств растет: пять лет назад в городе было зарегистрировано 3 тыс. лодок, а сейчас в несколько раз больше. А статистика при этом не меняется. То есть инцидентов мы имеем гораздо больше, но профилактическая работа и дежурства на катерах в буйковой зоне доказывают свою эффективность. Кроме того, мы присутствуем на пляже, даже если официально он закрыт, потому что прекрасно понимаем – люди все равно туда придут.
– Вы чувствуете себя на своем месте?
– Я чувствую себя востребованным специалистом. Но расти необходимо и полученный опыт надо продвигать, иначе ты остановишься. А спасателям этого делать нельзя.