Письма из Хиккадувы. Письмо № 1. О здешних людях

Ирен – типичная французская бабушка, даже не верится, что она живой человек, а не персонаж гасконской сказки. Ей под 70, она всегда накрашенная, добрая, веселая и пьяненькая. Всю жизнь она пахала в какой-то научной лаборатории, а десять лет назад вышла на пенсию, приехала в Хиккадуву и купила гестхаус на берегу океана. Она понятия не имеет, столько стоит комната в ее гестхаусе – и знать не желает. Ирен наняла управляющего, он все решает, а Ирен уже десять лет сидит у барной стойки с пачкой «Мальборо» и бокалом красного и смотрит, как по огромным волнам скользят серферы. В ее ресторане стоит большой аквариум, и я часто прихожу сюда с дочерью посмотреть на рыбок.

– How are you, Alex?

– Thank you, Irene, fine.

Английский у Ирен ужасен, как, впрочем, и у меня, поэтому мы отлично понимаем друг друга. По нашим меркам, Ирен уже местная, но на самом деле она здесь абсолютно ничего не знает, да и знать не желает. Бокал, сигареты, волны. Десять лет. Я ж сказал – тут нет времени.

– Мужчина, ребенку панамочку надо одевать!

Это две неравнодушные соотечественницы за столиком в ресторане. Белые как ланкийские огурцы, но уже успели купить яркие местные тряпки.

– Спасибо, но здесь же тень.

– Все равно нужно на ребенка панамку надевать! Голову напечет!

В России я бы их, наверное, послал, но здесь приветливость почему-то более эффективный способ решения любых конфликтов, чем агрессия.

– Спасибо, но мы уже два месяца тут, не напекло пока.

– Два месяца?!

Разговор, как всегда в подобных случаях, переходит на другую тему. Я привычно рассказываю, сколько стоит перелет, почем аренда дома, где дешевле купить креветок, как торговаться. В последнее время в такие разговоры пускаюсь крайне неохотно – ничем хорошим это обычно не оканчивается. Пакетники (так тут называют приехавших на пару

недель по путевкам) быстро прикидывают в уме, сколько они переплатили. Естественно, никаких положительных эмоций в связи с этим в мой адрес они не испытывают.

– Так это вы дикарями что ли? Ой, самим ехать, добираться, жилье искать. Нет, это не для нас. Да, Тань?

Улыбаюсь и виновато развожу руками. Зачем портить людям отдых?

Советский термин «дикари» тут не в ходу. Мы – зимовщики, таких на Шри-Ланке много. Сами покупают билеты на самолет, сами добираются до места и ищут жилье, сами покупают еду и готовят. 99 процентов – семьи с маленькими детьми. Все друг друга знают – Хиккадува хоть и большая, но пляж с низкими волнами, где можно купаться с детьми, тут один.

Туда приходят и русско-украинско-белорусские пакетники, живущие в гостиницах по космическим ценам (от €100 за сутки). Очень много чиновников и обеспеченных госслужащих типа судей. С ними я осторожен. Знакомство с одним веселым прокурором моментально завяло, когда я сдуру ляпнул, что журналист. Больше этого не говорю – зачем портить людям отдых?

В другой раз разговорился с интеллигентным начальником Контрольно-счетной палаты одного закрытого городка и машинально спросил, имеет ли его КСП статус юрлица и органа местного самоуправления. Дядька покосился и поинтересовался, чем я занимаюсь. Памятуя о прокуроре, ответил, что бывший депутат – он сразу успокоился. Бывший депутат на курорте – это понятнее, чем журналист. А когда добавил, что еще и с судимостью – понимающе кивнул, успокоился еще больше и рассказал о новых схемах воровства бюджетных денег...

Но большинство туристов тут молодые европейцы, которые приезжают специально для серфинга. Хиккадува – одна из мировых столиц этого дела. Потихонечку расскажу обо всем, куда спешить? Зима у нас с вами впереди длинная.