Четыре матерных слова. Зачем Госдума запретила мат

Сначала – официальная часть. Всем ведь интересно, какие именно слова теперь запрещены к употреблению. Но, несмотря на то, что до вступления закона в силу есть еще несколько недель, перечислить мы их, к сожалению, не можем – нецензурная брань в СМИ запрещена уже более года и карается штрафом в 200 тыс. рублей, а они нам не лишние. Поэтому мы можем перечислить эти четыре матерных слова только в том виде, в котором их перечислил Роскомназдор. А именно: нецензурное обозначение мужского полового органа, нецензурное обозначение женского полового органа, нецензурное обозначение процесса совокупления, нецензурное обозначение женщины распутного поведения, а также все образованные от этих слов языковые единицы.

Заменять, как это иногда делали раньше, некоторые буквы точками – теперь тоже нельзя. Однако допускается писать, например, «слово на букву «б» или «слово на букву «х» – это не считается нарушением закона.

Допускается писать, например, «слово на букву «б» или «слово на букву «х» – это не считается нарушением закона

Первое, что бросается в глаза, – закон запретил употреблять слова, которыми на Руси испокон веков обозначали гетеросексуальные отношения. Да вы и сами уже наверняка обратили внимание, что слова типа «пидор» или «пидорас» депутаты Государственной Думы запрещать не стали. Ничего они не имеют и против употребления слов «жопа» и «мудак». Все это, конечно же, свидетельствует о существовании мощного «голубого лобби» в высших эшелонах власти – или же сами попробуйте объяснить это как-то иначе.

Что касается кино, театра, литературы и концертов, то вред, нанесенный им новым законом, на самом деле не очевиден. И доказательство тому – выдающееся культурное наследие, созданное в советский период, когда мата в искусстве не было совсем. Справлялись мастера культуры раньше – справятся и теперь. Жертвой закона станут лишь явные эпатажники типа Сергея Шнурова, да и тот выкрутится. Пару недель назад на концерте в Воронеже он уже пригрозил, что в случае вступления закона в силу будет заниматься на сцене сексом. Вокалистка «Ленинграда» тут же немедленно разделась догола, подтверждая серьезность намерений Шнура. Но все это лишь показывает, что «Ленинград» остается верен своему имиджу и без проблем находит новые гибкие формы культурного хулиганства. Ничего, выкрутится, и вместо «камон-эврибади, двигай жопой, суки-(слово на букву «б»)» споет что-то другое, не менее забавное.

Жертвой закона станут лишь явные эпатажники типа Сергея Шнурова, да и тот выкрутится. Пару недель назад на концерте в Воронеже он уже пригрозил, что в случае вступления закона в силу будет заниматься на сцене сексом

Ну ладно, глумиться на этой теме можно бесконечно, а у нас есть еще пара вполне серьезных мыслей по данному поводу.

Во-первых, следует обратить внимание на очевидную бессмысленность закона. В научной среде филологи, специализирующиеся на данном сегменте русского языка, давно кричат, что запрет мата у нас невозможен и бессмыслен уже потому, что не существует четкой границы между нецензурной и цензурной речью. Что имеется в виду? Огромное количество языковых форм, в которых отсутствует любое из запрещенных четырех слов, но при этом несущих в себе совершенно однозначный смысл. Например, выражение «мать твою за ногу» – ни слова мата, но всем все понятно, не правда ли? Таких выражений в русском языке – тысячи. И многие из них состоят из самых обыкновенных слов. «Ешкин кот», «японский городовой», «эпическая сила» или даже часть алфавита «ёпэрэсэтэ» – запретить все это невозможно, а это значит, что четыре матерных слова с легкостью меняются на тысячи нормальных слов, которые, будучи употребленными в определенном контексте, будут нести в себе нецензурную семантику. Ругань станет более изощренной, только и всего – как это с ней уже было не раз в российской истории.

Филологи, специализирующиеся на данном сегменте русского языка, давно кричат, что запрет мата у нас невозможен и бессмыслен уже потому, что не существует четкой границы между нецензурной и цензурной речью

Во-вторых, с 1 сентября 2012 года в России уже действует закон о защите детей от негативной информации. Вся информационная продукция и без того маркирована возрастными категориями. И уж если в нашей стране совершеннолетний гражданин вправе слушать пропаганду гомосексуализма, пить водку и служить в армии, то матерные слова его точно не шокируют. Почему кино и концерты, в которых употребляются слова на буквы «х», «п», «е» и «б» нельзя законодательно отнести к продукции с маркером «18+» и на этом успокоиться, мы не понимаем.

Хотя на самом деле понимаем. В том-то и вся печаль, что высказывать все эти доводы в настоящий момент некому и негде. Государственная Дума шлепает запретительные инициативы вовсе не для того, чтобы их вдумчиво обсуждали, искали в них логику и предлагали оптимальные решения.

Госдума сегодня стала органом власти, от которого не зависит вообще ничего, который не решает ничего и не влияет ни на что. В этих условиях депутатам только и остается, что вести себя как профессиональные интернет-тролли – вбрасывать все более скандальные законопроекты, заведомо сырые и непродуманные. Чем хуже – чем лучше. Только так они могут сегодня привлечь к себе внимание в информационном пространстве. Только так им позвонят журналисты за комментарием, только так их сегодня позовут в телевизор на ток-шоу.
Так что лучший способ остановить этот «взбесившийся принтер» – перестать на него реагировать.

Александр Гремин